Прокуратура СССР - факты, документы и фото

[Ingwar]

«Iustitia – fundamentum regni» – законность – основа государства (лат.).

Есть множество теорий о цикличности истории развития человеческого общества, что в том числе отражено и в известнейшем и главном труде К.Маркса «Капитал»…
Пять лет потребовалось советской власти для осознания того, что без системы законов и механизма централизованного надзора за их исполнением невозможно существование государства.
Прокурорская история пошла на очередной круг. Но возрождение из пепла для органов прокуратуры было «очень не легким» …
28 мая 1922 года по решению III сессии ВЦИК IХ созыва была создана Советская прокуратура. Пока только и вновь в качестве составной части Юстиции - Народного комиссариата юстиции РСФСР, который в свою очередь был подчинен ВЦИК РСФСР.
Нарком юстиции одновременно являлся Прокурором Республики и руководил отделом прокуратуры Наркомата юстиции. Губернские прокуроры назначались, перемещались, смещались с должностей Прокурором Республики и находились в его непосредственном подчинении. Прокуроры автономных республик назначались ЦИКами республик и подчинялись Прокурору РСФСР только по вопросам общефедерального законодательства.
Первому прокурору Республики Курскому Д.И. принадлежат несколько переиначенные им слова исторических личностей Древнего Рима: «Там, где гремят пушки, молчит право».
Но все же это было возрождение государством органов прокуратуры. Началась новая эпоха становления и развития нашей прокурорской системы.

Фото: Одно из первых совещаний территориальных НарКомов юстиции и глав военных трибуналов РСФСР. 1922 год.

[Ingwar]

На прокуратуру были возложены четыре основные функции: общий надзор за законностью; надзор за следствием и дознанием; поддержание обвинения в суде; наблюдение за правильностью содержания под стражей.
Направленный на места Циркуляр №1 Центральной прокуратуры предписывал первым советским прокурорам: «Поставить основной задачей такое повседневное направление работы прокуратуры, чтобы каждый трудящийся страны знал и понял, что именно в лице прокурора он всегда имеет первого и самого близкого защитника и охранителя его интересов». Согласитесь: напоминает Указ Императора Петра I от 17.04.1722 г. «О хранении прав гражданских»…?
«Временная инструкция губернским прокурорам об общих задачах, возлагаемых на прокурора», утвержденная Циркуляром Наркома юстиции и Прокурора Республики Курского Д.И. от 29 июля 1922 г. №67, регламентировала организацию и деятельность губернской прокуратуры. В губерниях были созданы прокурорские участки, состоящие из одного или нескольких уездов, и за каждый из участков должен был быть ответственным специально назначенный помощник губернского прокурора.
Предусматривалось создание в губернской прокуратуре отделений: отделения общего надзора и наблюдения за местами заключения; отделения по организации обвинения и надзора за органами следствия и дознания. Допускалось формирование секций в рамках отделений. Инструкцией было также предусмотрено обязательное периодическое проведение губернского совещания по борьбе с преступностью под председательством именно губернского прокурора, с участием председателя Совета народных судей, председателя губернского революционного трибунала, заведующего рабоче-крестьянской инспекции (РКИ), начальника ГО ГПУ, с целью объединения всех представленных органов в борьбе с преступностью, выработки согласованных мероприятий.
Кроме того, 13 декабря 1922 г. ЦК был издан совершенно секретный циркуляр № 288(c), в соответствии с которым выдвижение и отзыв губернского прокурора осуществляли губернские комитеты партии по согласованию с ЦК. На работу в прокуратуру на руководящие должности могли быть направлены только коммунисты, желательно имевшие высшее юридическое образование и до этого уже работавшие в правоохранительной или административно-управленческой системе.
Общий надзор прокуратуры состоял в том, что прокурор Республики наблюдал за законностью деятельности всех наркоматов, центральных учреждений и организаций, вносил предложения об отмене или изменении незаконных распоряжений и постановлений, а также опротестовывал такие постановления и распоряжения в СНК и Президиум ВЦИК; губернские прокуроры имели право присутствовать на всех заседаниях местных исполкомов (с совещательным голосом), вносить в исполкомы представления об отмене или изменении незаконных распоряжений и постановлений, изданных исполкомами и подчиненными им органами, а также опротестовывать такие распоряжения и постановления через Прокурора Республики в СНК или Президиум ВЦИК. Прокурор имел право возбуждать судебное преследование против должностных и частных лиц. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1922 г. среди оснований возбуждения уголовного дела предусматривал «предложение прокурора»; прокурор мог направить дело для проведения дознания, предварительного следствия либо непосредственно в суд.
На прокуратуру был возложен надзор за следствием и дознанием. До 1922 года существовали пять самостоятельных следственных аппаратов: при чрезвычайных комиссиях (ЧК), при уголовном розыске (РКМ), народные следователи и следователи по важнейшим делам при отделах юстиции губернских исполкомов, следователи при революционных трибуналах. Кроме того, некоторые ведомства (Наркомат труда, Наркомат почт и телеграфов) создавали не предусмотренные законодательством свои следственные аппараты. Положение о судоустройстве 1922 г. объединило всех следователей, кроме военных (состоявших при военных трибуналах), понятием «народные следователи». Так, согласно статье 32 Положения, следователи состояли: при следственных участках; при губернском суде; при Верховном суде РСФСР; при отделе прокуратуры Наркомата юстиции Республики для производства срочных расследований по важнейшим делам. «Народными следователями» именовались только следователи при следственных участках; следователи при губернских судах именовались «старшими следователями», а следователи при Верховном суде и Наркомате юстиции — «следователями по важнейшим делам». Народные следователи, состоявшие при следственных участках, назначались губернским судом, утверждались губернским исполкомом и наркомом юстиции. В отношении старших следователей и следователей по важнейшим делам в Положении о судоустройстве сказано лишь, что они назначаются «определениями тех учреждений, при которых состоят». Старшие следователи также утверждались губернским исполкомом и наркомом юстиции. Таким образом, административно народные следователи были подчинены судам; надзор за производством следствия осуществляла прокуратура.
Прокурор имел право знакомиться с актами предварительного следствия и давать следователю обязательные указания; мог предложить следователю отменить избранную меру пресечения или заменить её другой или же избрать меру пресечения, если таковая не была избрана следователем; в случае несогласия следователя с предложением прокурора вопрос разрешался судом, которому подсудно дело. Также прокурор давал разрешение на производство выемки, для проведения обыска разрешение не требовалось. По окончании следствия прокурор вправе был вернуть дело на дополнительное расследование. Если прокурор считал дело достаточно выясненным, он решал вопрос о передаче дела в суд или о прекращении дела.
Прокурор осуществлял также надзор за производством дознания, имел право знакомиться со всеми материалами дознания в любой момент и по любому делу, давать органам дознания указания, предлагать произвести те или иные действия. Жалобы на действия органов дознания рассматривал также прокурор. Орган дознания направлял собранные материалы прокурору, если наказание, предусмотренное за преступление, превышало один год лишения свободы. По делам, поступившим от органов дознания, прокурор самостоятельно принимал решение о предании обвиняемого суду, производстве дополнительного дознания или предварительного следствия, прекращении дела. Прекращение прокурором дела могло быть обжаловано в суд. Кроме того, предусматривалось, что орган дознания не вправе самостоятельно прекращать уголовные дела, материалы необходимо было направлять прокурору.
Еще одна прокурорская функция - поддержание обвинения в суде, а также участие в гражданском процессе в случаях, установленных законом либо когда это будет признано необходимым прокуратурой или судом (если это требуется для защиты интересов государства или трудящихся).
В тоже время, Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР 1922 года было предусмотрено, что в качестве обвинителя могут участвовать в деле как прокурор и потерпевший, так и уполномоченные профсоюзов, инспекторы труда, а также представители рабоче-крестьянской, технической, продовольственной, санитарной и иных инспекций по делам их ведения. Другие лица могли быть допущены к участию в деле в качестве обвинителя только по особому определению суда. Прокурор в качестве обвинителя пользовался правами стороны в уголовном процессе. Обвинитель мог отказаться от обвинения, если приходил к убеждению, что данные судебного следствия не подтверждают предъявленного обвинения. Однако такой отказ от обвинения не освобождал суд от обязанности разрешить дело по существу. Согласно Положению о прокурорском надзоре на прокуратуру возлагалось право кассационного и надзорного опротестования приговоров судов.
Таким образом, по факту и de iure произошло полное непризнание советским руководством дореволюционной государственной, в том числе юридической системы, советская прокуратура была воссоздана по своим полномочиям по аналогу «общенадзорной» и одновременно «обвинительно-судебной» прокуратуры Российской Империи.

[Ingwar]

Возрождение проходило в достаточно сложных политических и социально-экономических условиях: с одной стороны при фактическом административном подчинении прокуратуры партийным органам, с другой - при существовании внесудебной карательной системы, в первую очередь органов, ГПУ (НКВД), имевших чрезвычайно широкие репрессивные полномочия по административной высылке, ссылке, заключению в концлагерь и вынесению смертных приговоров. Надзор за ГПУ у прокуроров был существенно ограниченным, а участие прокурора в ревтрибуналах, а затем и «тройках» - формальным.
Так, несмотря на то, что органы ГПУ уголовно-процессуальный кодекс относил к органам дознания наравне с милицией (РКМ), податной, продовольственной, санитарной и другими инспекциями, для ГПУ было установлено исключение в порядке прокурорского надзора за производимыми ими арестами, не распространялся общий порядок утверждения арестов (примечание к ст.106 УПК РСФСР 1922 г. и к ст. 104 УПК РСФСР 1924 г.).
Кроме того, 16 октября 1922 года Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом (ВЦИК) было издано Постановление, которым утверждена Инструкция для Губернских, Военных и Военно-Транспортных прокуроров по наблюдению за органами ГПУ. Обратим внимание на то, что уже в само название Инструкции закладывается ограничение функций прокуроров лишь «наблюдением». Согласно этой Инструкции, ГПУ предоставляется право внесудебной расправы вплоть до расстрела в отношении всех лиц, взятых с поличным на месте преступления при бандитских налетах и вооруженных ограблениях, а также право высылки, заключения в лагеря для принудительных работ лиц, признанных социально-опасными, в том числе деятелей антисоветских политических партий, виновных в контрреволюционных действиях, в совершении повторных корыстно-насильственных преступлений, фальшивомонетничестве, хранении оружия. При этом, в целях согласования деятельности судебных учреждений Республики, лиц прокурорского надзора и органов ГПУ, ВЦИК постановил – ограничить функции прокурорского надзора по наблюдению за следствием и дознанием по делам политическим и по обвинению в шпионаже исключительным наблюдением за точным соблюдением ГПУ лишь общих правил уголовного процесса с исключением из общего порядка процедуры надзора прокурорами за возбуждением уголовных дел, задержанием подозреваемых и их заключением под стражу. По делам «политическим» органы ГПУ обязаны были сообщить прокурору об их возбуждении лишь не позднее 14 суток, но допросить подозреваемого в течении 24 часов, предъявить обвинение и принять решение об аресте в течении 14 суток, окончить следствие в течении месяца со дня ареста. Прокурор по делам данной категории «ограничивается исключительно формальным наблюдением за правильностью ведения следствия». По окончанию следствия прокурор, усмотрев, что «что дело достаточно выяснено, но для предания обвиняемого суду нет законных поводов или достаточных оснований, при наличии заключения органа ГПУ об обратном», все равно должен был направить дело в суд, сделав лишь письменное предложение суду о прекращении дела. А следствие же по делам о должностных преступлениях самих сотрудников ГПУ подлежало сосредоточению и осуществлению только в органах ГПУ «при ближайшем участии прокурорского надзора». Но по делам данной категории решения принимались исключительно Коллегией ГПУ в виде внесудебных приговоров. Органы ГПУ освобождались от обязанности предоставлять прокурору либо в суд уголовные дела, прекращенные ими по недостаточности улик либо в связи с отсутствием состава преступления по любым составам и в отношении любых лиц, в т.ч. в отношении собственных сотрудников. Секретные сотрудники ГПУ при слушании дела в судах о преступлении, ими раскрытого, не подлежали вызову в суд для допроса в качестве свидетелей ни в коем случае; остальные же сотрудники ГПУ могли быть вызваны в суд, но только в тех исключительных случаях, когда иным путём невозможно установление данных необходимых для признания преступления доказанным.
Приказом «легендарного» Генерального прокурора Союза ССР Вышинского от 10.03.1934 года органы НКВД были полностью освобождены от прокурорского надзора.
Кроме того, начиная с 1934 года (до 1953 года) прокуроры вошли и в так называемые «тройки» - особые совещания при ОГПУ, но не имели в них особого юридического веса. Прокурор имел один голос как член внесудебного органа, но мог быть и не приглашен в него по усмотрению ОГПУ. В исторической литературе и архивных документах встречаются сведения о том, что некоторые из прокуроров и не принимали непосредственного участия в рассмотрении дел «тройками», а только подписывали ордера об арестах и состоявшиеся уже решения «троек» на своем служебном месте, в том числе имели место и в отношении своих близких и родных….
Прокуроры либо становились палачами-соучастниками либо сами попадали в списки репрессированных, а зачастую и совпадая в этих категориях...

[Ingwar]

1 декабря 1934 года в здании Ленсовета (Смольный) в Ленинграде был убит Первый секретарь Ленинградского ГубКома и Северо-Западного бюро ЦК ВКП(б), член Политбюро ЦК ВКП(б), член Президиума ЦИК СССР, избранный в 1934 году секретарем ЦК Партии, - С.М.Киров, пользующийся высокой популярностью в партии.
Удивительно, но уже в тот же день Президиумом ЦИК Союза ССР было принято Постановление о внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик по уголовным делам о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти. Следственным органам (НКВД) было предписано вести дела обвиняемых в подготовке или совершении террористических актов ускоренным порядком (не более 10 дней); судебным органам - не задерживать исполнение приговоров о высшей мере наказания из-за кассационных жалоб и ходатайств преступников данной категории о помиловании, так как Президиум ЦИК Союза не считает возможным принимать и рассматривать подобные ходатайства; органам НКВД Союза ССР приводить в исполнение приговоры о высшей мере наказания в отношении преступников названных категорий немедленно по вынесении судебных приговоров.
Это событие стало толчком к активному развертыванию массового террора в СССР, в том числе против коммунистов, не довольных политикой Сталина. Чувствуя нарастание недовольства своей политикой в партии и обществе, Сталин решил использовать террор в качестве средства укрепления своей власти. Указанное Постановление ЦИК Союза ССР от 01.12.1934 года ввело террор в рамки советского законодательства.

[Ingwar]

В течении нескольких месяцев после 1 декабря 1934 года, последовавших за убийством Кирова, в Ленинграде было арестовано до 40 000 человек, большинство из них приговорены к высшей мере наказания, приговоры приведены в исполнение немедленно. И это было только начало… Были в этот процесс вовлечены и с той и другой стороны и прокуроры, о чем мы расскажем ниже.
В период 30-х гг. репрессивная система НКВД-ГПУ-МГБ уже на столько окрепла, что сама «автономно» и безнадзорно занималась «чисткой» и партийных и прокурорских кадров. Капитаны этого ведомства арестовывали даже прокуроров губерний и республик.




Прокурорами в этот период назначались только участники революционного движения и члены партии, образовательный ценз и опыт работы – второстепенны, а потому они безусловно и неукоснительно должны были подчиняться «партийной дисциплине».
И вновь мы видим систему отбора и назначения кадров не по принципу профессионализма и опыта, а по принципу проверенной в боях верности идеалам.
Но только это были уже другие идеалы… И что стало с преданными этим идеалам прокурорам – также увидим…
Объективно трудно представить себе сейчас кадровый состав прокуратуры первого советского периода – новых подготовленных и юридически грамотных работников не было и быть еще не могло, а большинство опытных старых убыло в «известном направлении» либо не подлежали назначению в органы новой прокуратуры, как минимум на руководящие должности.
Но и оценивать и судить по современным меркам мы их не имеем права. Можно лишь учесть этот опыт…!

[Ingwar]

Дальнейшее становление и развитие системы прокуратуры Союза ССР сопровождалось постепенным расширением (возвращением) надзорных полномочий.
В 1936 году произошло окончательное выделение органов прокуратуры из системы юстиции в самостоятельную единую централизованную систему.
Конституция СССР, принятая в декабре 1936 года, впервые в истории советского конституционного законодательства вновь ввела понятие высшего надзора за точным исполнением законов и эта прерогатива была отнесена к полномочиям только Прокурора Союза ССР (статья 113).
В годы Великой Отечественной Войны органы прокуратуры, как и вся Страна, были переведены «на военные рельсы», - в систему военной прокуратуры и прокуроры приняли непосредственное активное участие в защите Родины.
В мае 1955 года Указом Президиума Верховного Совета СССР был утвержден очередной важный законодательный акт - «Положение о прокурорском надзоре в СССР», первая статья которого возлагала на Генерального прокурора СССР осуществление высшего надзора за точным исполнением законов всеми министерствами и подведомственными им учреждениями, а также гражданами СССР.
В 1977 году была принята новая Конституция СССР, прокуратура Союза ССР приступила к разработке на её основе Закона «О прокуратуре Союза ССР». В соответствии с принятым в ноябре 1979 года Законом СССР «О Прокуратуре СССР» к основным направлениям деятельности прокуратуры были отнесены: высший надзор за точным и единообразным исполнением законов; борьба с нарушениями законов об охране социалистической собственности; борьба с преступностью и другими правонарушениями; расследование преступлений; привлечение к уголовной ответственности лиц, совершивших преступление; обеспечение неотвратимости ответственности за преступление; разработка совместно с другими государственными органами мер предупреждения преступлений и иных правонарушений; координация деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступлениями и иными правонарушениями; участие в совершенствовании законодательства и пропаганде советских законов.




Устанавливалось право законодательной инициативы Генерального прокурора СССР и его ответственность и подотчетность перед Верховным Советом СССР, а в период между его сессиями - перед Президиумом Верховного Совета СССР. В Законе также закреплялось, что органы прокуратуры составляют единую и централизованную систему прокуратуры СССР, возглавляемую Генеральным прокурором СССР, с подчинением нижестоящих прокуроров вышестоящим.
Распад СССР в 1991 году был чрезвычайно тяжел для всей госсистемы нашей Страны, но все же он не повлек за собой для органов прокуратуры радикальных последствий, аналогичных революционным 1917 года.

[Ingwar]

Далее история Советской прокуратуры Петрограда-Ленинграда-Санкт-Петербурга:

Петроградская губернская прокуратура уже в советской стране была вновь образована 30 мая 1922 года, в январе 1924 года переименована в прокуратуру Ленинградской губернии.
Согласно архивным документам, от принятия Положения о прокурорском надзоре (в мае 1922) до начала фактического осуществления в Петрограде прокурорского надзора (в октябре 1922) прошло не менее четырех-пяти месяцев, реально же работа по организации прокуратуры была закончена лишь к началу 1923 года.
На момент создания, Петроградская губернская прокуратура осуществляла свою работу в пяти губерниях: Петроградской, Мурманской, Новгородской, Псковской и Череповецкой (всего: 30 уездов, 301 волость).
В период 1927-1929 гг. в СССР была проведена административно-территориальная реформа, волости – уезды – губернии были заменены на сельсоветы – районы – округа – области. Соответственно происходила и реформа государственного аппарата. Так, 1 августа 1927 года Президиум ВЦИК принял постановление об образовании Ленинградской области, в состав которой были включены территории: Ленинградской, Мурманской, Новгородской, Псковской и Череповецкой губерний. Согласно этому же постановлению Ленинградская область разбивалась на 9 округов (до 1936 года): Ленинградский, Лужский, Лодейнопольский, Череповецкий, Боровический, Псковский, Новгородский, Великолукский и Мурманский (всего: 170 районов, 99 волостей, в которых имелось 58 судебных участков, 34 следственных участка и 112 территориальных организаций милиции).
В Ленинградской областной прокуратуре было образовано 8 прокурорских округов: Ленинградский, Боровический, Великолукский, Лодейнопольский, Лужский, Новгородский, Псковский и Череповецкий. Каждый округ возглавлял окружной прокурор. Территории, поднадзорные кружным прокуратурам были разделены на прокурорские участки, каждый из которых охватывал несколько районов (в 1930 г. участки будут преобразованы в административные районы). Прокуроры участков состояли в должности помощников окружных прокуроров.
При этом, всего в 1927 году в штате областной и окружных прокуратур состоял 121 прокурорский работник, 57% из них имело стаж работы в должности более трех лет, что считалось уже очень высоким кадровым достижением для молодой советской прокуратуры.
На основании распоряжения Наркома юстиции и Прокурора Республики Приказом №132 от 17 мая 1928 года по Окружному суду Ленинграда и Ленинградской области и одновременно Распоряжением №26 по Управлению прокуратуры Ленинградской области следователи и следственные камеры были переданы прокуратуре области и переведены в здание областной и районных прокуратур. Так произошло административное переподчинение следственного аппарата из-под юрисдикции суда (народные следователи при суде) прокуратуре.

[Ingwar]

В состав Ленинградской областной прокуратуры в 1928 году всего вошло 24 следователя, 8 из них – старшие следователи, они были сконцентрированы в аппарате.
В декабре 1931 года город Ленинград получил республиканское подчинение РСФСР и был выделен в отдельную административную единицу. Но только лишь еще через девять лет, во исполнение Приказа Генерального прокурора СССР от 08 июля 1939 года №949 «Об организации в Ленинграде Городской прокуратуры с непосредственным подчинением прокуратуре РСФСР» в отдельное самостоятельное подразделение из прокуратуры Ленинградской области была выделена Городская прокуратура Ленинграда с подчинением непосредственно прокуратуре РСФСР.
Но «Днем рождения» прокуратуры города Ленинграда по неустановленным причинам принято считать не 8 июля 1939 года, а 16 марта 1940 года, - вероятно в связи с тем, что во исполнение выше названного Приказа Генерального прокурора СССР, прокурором Ленинградской области Балясниковым М.Д. и прокурором города Ленинграда Поповым Н.Ф. 15 марта 1940 года был подписан совместный Приказ №24/26 «О порядке приема-передачи дел», а 16 марта 1940 года прокурор Ленинграда Попов Н.Ф. издает свой «первый самостоятельный» Приказ по Управлению прокуратуры г.Ленинграда №27 о начале работы аппарата прокуратуры города с 19 марта 1940 года.

[Ingwar]

Последующими Приказами от 31 марта и 1 апреля 1940 года были утверждены кадровые штатные единицы и ставки зарплат в аппарате и 19 районных прокуратурах: Володарской, Выборгской, Василеостровской, Дзержинской, Красногвардейской, Куйбышевской, Кировской, Ленинской, Московской, Октябрьской, Приморской, Петроградской, Свердловской, Смольнинской, Фрунзенской, Пушкинской, Колпинской, Петергофской, г.Кронштадта.



В 1939 году в городе Ленинграде была проведена вторая со времен революции перепись, по данным которой численность только городского населения составила 3,4 миллиона человека. Вместе с ростом населения расширялась и территория самого города.
В структуре аппарата Ленинградской городской прокуратуры было семь подразделений: отдел по спецделам, следственный отдел, отдел по надзору за органами милиции, отдел по надзору за местами заключения, уголовно-судебный отдел, гражданско-судебный отдел и отдел общего надзора. В подчинение городской прокуратуры по конец 30-х гг. ХХ века находилось 15 (пятнадцать) районных прокуратур и 2 (две) городских в статусе районных прокуратуры: Василеостровская, Володарская, Выборгская, Дзержинская, Кировская, Красногвардейская, Куйбышевская, Ленинская, Московская, Октябрьская, Петроградская, Приморская, Свердловская, Смольнинская, Фрунзенская, г.Колпино и г.Кронштадта.
Чуть более года мирной жизни было отведено новорожденной городской прокуратуре Ленинграда для становления и развития.

[Ingwar]

Война круто изменила судьбу всей страны, по военным рельсам пошла жизнь и органов прокуратуры.
В связи с Великой Отечественной войной Постановлением Военного Совета Ленинградского фронта №00441 от 04 декабря 1941 г., Указанием Главного Военного Прокурора Красной Армии и Приказом Военного Прокурора Ленинградского фронта №0208 от 06.12.1941 года Ленинградская городская и все районные прокуратуры города Ленинграда с 07.12.1941 года были преобразованы в органы Военной прокуратуры. В Подчинение городской прокуратуры из состава области были переданы дополнительно Парголовская и Всеволожская районные прокуратуры, оказавшиеся в кольце блокады вместе с городом. Оперативный состав переведен в ряды Красной Армии с содержанием по смете Прокуратуры СССР. Военная прокуратура г.Ленинграда стала подчиняться Военной прокуратуре Ленинградского фронта.

[Ingwar]

Приказом Военного прокурора Ленинградского фронта №0173 от 19.05.1942 года Военная прокуратура Ленинградского фронта была переименована в Военную прокуратуру Ленинградской группы войск, в подчинении которой также находилась Военная прокуратура г.Ленинграда.
Восстановлены городская и районные прокуратуры в прежнем «гражданском» статусе были 22 января 1944 года.

[Ingwar]

В марте 1965 года приказом Генерального прокурора Союза ССР в подчинение прокуратуры г.Ленинграда была передан транспортная прокуратура.
На начало 80-х годов прошлого XX века аппарат прокуратуры города состоял из 10 (десяти) подразделений: следственный отдел, следственное управление (отдельно), отдел по надзору за следственным дознанием в органах внутренних дел, уголовно-судебный, гражданско-судебный, отдел общего надзора, отдел по делам несовершеннолетних, контрольно-инспекторский отдел, особая и общая часть, финансово-хозяйственный отдел. В подчинении городской прокуратуры находилось 21 (двадцать одна) районные прокуратуры: Василеостровская, Выборгская, Дзержинская, Ждановская (Приморская), Калининская, Кировская, Колпинская, Красногвардейская, Красносельская, Кронштадтская, Куйбышевская, Ленинская, Московская, Невская, Октябрьская, Петроградская, Петродворцовая, Пушкинская, Сестрорецкая, Смольнинская, Фрунзенская, а также транспортная прокуратура.
Функции прокуратуры особых изменений не претерпели.

[Ingwar]

Первым официальным рабочим местом советских Ленинградских прокуроров в период 1922-1966 гг. являлось исторически и «юридически» известное в Санкт-Петербурга здание по адресу: проспект Володарского (название Литейного проспекта в период 1918-1944 гг.), дом №44. С 1859 по 1917 гг. здесь располагалось Вторая Собственная Канцелярия Его Императорского Величества – подразделение Министерства юстиции по разработке законов Российской Империи. В 1922 году оно принадлежало Наркомату юстиции (с 1918 года – отделу юстиции Союза Коммун Северной области). В настоящее время – это известное здание Санкт-Петербургского Юридического Института – филиала Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации.



Здесь не только работали, но и жили прокурорские работники.
С 1 апреля 1949 г. в этом же в этом же здании в соответствии с Приказом Генерального прокурора СССР от 15 февраля 1949 года №34 были открыты курсы переподготовки старших следователей и следователей по важнейшим делам; с 1 сентября 1949 года здесь же работала Следственная школа при Прокуратуре СССР; с 1950 года – первая в СССР учебная лаборатория по внедрению научно-технических средств в практику предварительного расследования уголовных дел; с декабря 1952 года – курсы по переподготовке районных прокуроров и их помощников; с 1957 по 1966 год – курсы усовершенствования следователей Прокуратуры СССР.
С 1966 года здание по адресу Литейный, 44 было полностью передано Институту усовершенствования следователей органов прокуратуры и охраны общественного порядка при Прокуратуре СССР.

[Ingwar]

Ленинградская городская прокуратура в 1966 году переехала в другие, в том числе в ранее уже частично занимаемые помещения:
- в дом на перекрестке Володарского проспекта и улицы Белинского (Литейный пр., дом №47/Белинского ул., дом №13), где прокуроры работали с 1940 до 1977 г. Здесь до 1977 года размещалась следственная часть прокуратуры области;





- в дом №4 по улице Якубовича, где прокуроры работали с 1963 по 1998 гг. (сейчас Арбитражный суд)



Также в период 1946-1953 гг. прокуратуре Ленинграда принадлежал «Дом отдыха работников органов прокуратуры и суда пос.Коломяки», где отдыхали как действующие сотрудники и ветераны прокуратуры, суда, так и их дети. В 1953 году дом отдыха был передан профсоюзным организациям. В настоящее время это Дом отдыха «Комарово» в Курортном районе Санкт-Петербурга (пос.Комарово, ул.Отдыха, 6).




Далее о прокурорах Петрограда-Ленинграда (продолжение следует)

[Ingwar]

Все желающим предлагаю поучаствовать наполнением данного раздела соответствующими фото, документами, информацией.
Спасибо

[Ingwar]

Прокуроры Петроградской/Ленинградской губернии/области (1922-1940 гг):

Первым советским Петроградским губернским прокурором по направлению партии 8 июля 1922 года был назначен и по 23 февраля 1924 года в данной должности работал Розенберг Антон Янович (1888-1938 г.ж.). Родился он в селе Журы Ренценской волости Вольмарского уезда Лифляндской губернии в семье латышского «зажиточного» крестьянина. Окончил юридический факультет Санкт-Петербургского Императорского Университета.
До революции работал помощником присяжного поверенного (адвоката) в Санкт-Петербургском окружном суде. Активный участник революционного движения уже с семнадцатилетнего возраста и член ВКП (б) с 1906 года. В период с 1915 по 1918 гг. скрывался от полицейского преследования в Харбине (Китай). После революции: член революционных трибуналов; заместитель председателя военного революционного трибунала; председатель районного совета в Москве; 1919-1921 гг. – член редакционной коллегии газеты «Красноармеец»; 08.1921 – 05.1922 гг. – Председатель Хамовнического районного Совета рабочих депутатов (г.Москва); июнь-август 1922 года – заведующий губернским Отделом юстиции г.Петрограда.
Так, 30 мая 1922 года Бюро Петроградского губернского комитета РКП(б) предложило Президиуму губернского исполкома назначить заведующим губернского отдела юстиции Розенберга А.Я.
На заседании Бюро Петроградского губернского комитета РКП(б) уже 4 июля 1922 года обсуждался вопрос «о кандидатуре прокурора в Петрограде» и было принято решение назначить прокурором Розенберга и «предложить губернскому исполкому в советском порядке провести в Москве утверждение назначения». Телеграммой Наркомата юстиции от 8 июля 1922 года №0310928/3797 Розенберг был назначен губернским прокурором.

[Ingwar]

1 августа Розенберг А.Я. издал Приказ о собственном вступлении в должность губернского прокурора согласно указанной выше телеграмме Наркомата юстиции РСФСР и в тот же день он выступил с докладом о составе прокуратуры на заседании Бюро Петроградского губернского комитета РКП(б). Бюро поручило организационному отделу Петроградского губернского комитета РКП(б) срочно подобрать кандидатов в состав прокуратуры и представить их на утверждение Бюро. Все кандидатуры помощников прокурора обсуждались и утверждались Бюро Петроградского губернского комитета РКП(б).

На протяжении августа 1922 г. Розенберг одновременно выступал руководителем отдела юстиции Петроградского губернского исполкома и созданной Петроградской губернской прокуратуры. Ликвидация отдела юстиции обсуждалась на заседании секции внутреннего управления Петросовета 28 июля 1922 г. По предложению Розенберга было принято решение ликвидировать отдел юстиции с 1 августа, одновременно с началом деятельности прокуратуры. Однако на 1 августа в губернской прокуратуре был назначен только один работник - губернский прокурор, и отдел юстиции продолжал действовать до сентября 1922 года.
В отчете о работе Розенберга Петроградской прокуратуры за период с 1 августа по 1 октября 1922 г. упомянуто пять отделений губернской прокуратуры: общего надзора; наблюдения за местами заключения; обвинения; надзора за органами следствия и дознания; надзора за ГПУ. Общая штатная численность составляла 135 единиц.
Прокуратура формировалась постепенно. На 1 октября 1922 г. в прокуратуре числилось 85 сотрудников, на 1 ноября — 104, на 1 декабря - 107, на 1 января 1923 г. – 106.



На начало 1923 г. в Петроградской губернской прокуратуре официально состояло 16 ответственных работников (прокурор, семь помощников по отделам прокуратуры, пять помощников по участкам в Петрограде, три помощника по участкам в губернии, включая помощника в Мурманске). Средний возраст ответственного работника составлял 33-34 года. Высшее образование имели только шесть сотрудников, из них высшее юридическое - пять, в том числе сам губернский прокурор; среднее образование – четыре; низшее - шесть. Все они были членами коммунистической партии.
При каждом помощнике прокурора имелся штат технических работников 3-5 человек, большая часть этих работников пришла из отдела юстиции губернского иcпoлкoмa.

[Ingwar]

Циркуляром №1 от 14 августа 1922 года губернский прокурор Розенберг А.Я. официально поставил в известность органы следствия и дознания о начале деятельности прокуратуры. Первое совещание по вопросам борьбы с преступностью при Петроградском губернском прокуроре состоялось 1 сентября 1922 года.
Согласно изученным архивным данным, органы ГПУ и милиции не всегда признали полномочия прокуратуры, установленные Положением о прокурорском надзоре и УПК РСФСР. Так, до октября 1922 г. помощника прокурора не допускали в дом предварительного заключения, требуя заранее получать на это санкцию ГПУ, причем указывать, правильность содержания под стражей каких конкретно лиц прокуратура желает проверить. Губернский прокурор сообщил об этом нарушении в отдел прокуратуры Наркомата юстиции РСФСР. Руководство Петроградского отдела ГПУ стало допускать помощников прокурора во все отделения дома заключения, кроме контрреволюционного; в контрреволюционное отделение допускался только лишь губернский прокурор
Кроме того, ГПУ отказывалось ставить прокуратуру в известность о произведенных задержаниях; только после рабочего совещания при прокуроре Розенберге 11 октября 1922 г. руководитель Петроградского отдела ГПУ Мессинг согласился ставить прокуратуру в известность о задержаниях по экономическим делам в срок 48 часов, а по контрреволюционным - в недельный срок.
Петроградский отдел ГПУ также отказывался направлять материалы дознания в прокуратуру, передавал их непосредственно в трибунал. После неоднократных совещаний ГПУ и прокуратуры вновь было достигнуто соглашение о том, что дела, оконченные ГПУ и подлежащие рассмотрению в революционном трибунале, следствие ГПУ будет направлять непосредственно помощнику губернского прокурора при трибунале.
В первых отчетах о своей деятельности губернская прокуратура критиковала органы ГПУ, отмечая слабость следственного аппарата, низкий уровень юридической подготовки сотрудников, массовые и системные нарушения законности, «трудности приспособления ГПУ к нормам революционной законности как одну из причин большого количества жалоб на действия ГПУ в прокуратуру».
Совет народных судей, писал Розенберг в отчете в прокуратуру Республики о работе прокуратуры за период с 1 августа 1922 г. по 1 января 1923 г., также относился к прокуратуре недоброжелательно: предложения прокуратуры выполнялись после длительной волокиты и консультаций, губернский суд не предоставляет данные для отчетности.
Партийные секретари также направляли «наверх» не самые лучшие характеристики на первого губернского прокурора.
Так, вновь первые прокуроры возрожденной уже советской системы сталкивались с явным противодействием становлению надзора за исполнением законов со стороны органов власти, правопорядка и даже суда. Вместе с тем, в преодолении этих трудностей были и первые проявления самостоятельности прокуратуры как нового надзорного органа власти.


Фото прокуроров Петроградской - Ленинградской губернии 1923, 1924 гг.:

[Ingwar]

После прокуратуры Петроградской губернии Розенберг А.Я. работал в следующих должностях: 1924 год – руководитель следственного комитета Ревтрибунала Латвийской республики; 1925-1933 г. – член Верховного Суда СССР – консультант по уголовным делам судебной коллегии. Автор многих книг по юриспруденции.
Согласно полученным из фондов Государственного архива Российской Федерации сведениям и архивным документам, в 1937 году Розенберг А.Я. был исключен из членов ВКП(б); 22 марта 1938 года арестован и привлечен УГБ УНКВД по Московской области к уголовной ответственности за шпионскую деятельность «в пользу одного из иностранных государств» в соучастии со своими родственниками: сестрами Б.Я. Розенберг, М.Я. Предит и О.Я. Норит-Румянцевой-Розенберг (последняя приговорена в 1937 г. к высшей мере наказания), женой Розенберг О.А. и её отцом, а также с Ласисосом И.Я. (редактор латышской коммунистической газеты, в 1938 году также осужден и приговорен к высшей мере наказания) и Кнориным В.Г. (1890-1938 г.ж., известный советский партийный и государственный деятель, историк и публицист, латышского происхождения, до ареста руководил информационно-пропагандистским отделом Коминтерна; осужден и приговорен к высшей мере наказания). По делу Розенберг А.Я. был допрошен трижды, в итоге признал себя виновным, как участник контрреволюционной латышской националистической организации, действовавшей в Москве. Через девять дней с момента задержания (ареста), 31 марта 1938 года, будучи доставленным после проведения следственных действий из УНКВД по МО в Бутырскую тюремную больницу «на носилках в тяжелом состоянии», скончался, диагноз: «смерть от упадка сердечной деятельности». Постановлением УКГБ при СМ СССР по Московской области от 12.03.1955 года уголовное дело в отношении Розенберга А.Я. пересмотрено и прекращено за полным отсутствием доказательств вины. Согласно описательной части этого же постановления от 12.03.1955 года, ряд сотрудников УНКВД, проводивших расследование против Розенберга и его задержание, уже в период 1938-39 гг. были сами арестованы как участники антисоветской заговорщической организации, признали себя виновными в массовых незаконных арестах и незаконном привлечении к уголовной ответственности невиновных граждан, в том числе приговорены к высшей мере наказания...














У Розенберга Антона Яновича остались дети: дочь Ольга (1926 г.р.) и сын Антон (1927-1996 г.ж.) – известный фаготист, доцент Музыкально-педагогического Института имени Гнесиных в г.Москве.
Фото Розенберга Антона Яновича сохранилось лишь в архивных документах Санкт-Петербургского Императорского Университета, кроме того были найдены фотографии коллектива Петроградской губернской прокуратуры периода 1923 года и 1924-25 гг. (в том числе на последней можно предположить, что в центре за столом Розенберг, а по правую руку от него в военной форме узнаваем следующие областной прокурор Крастин И.А.), а также копии телеграмм, документов за его подписью из замечательной Книги, изданной нашими коллегами из прокуратуры Ленинградской области и Райковым Г.П. – «Прокуратура России из века в век: от Санкт-Петербургской губернии до наших дней. 1722-2012».

[Ingwar]

Личное дело Розенберга:

[Ingwar]

[Ingwar]

В 1924 году на указанный пост назначен Крастин Иван (Януш) Андреевич (1886-1936 г.ж.), проработавший в этой должности до 1928 года. Родился он в м.Окнисто Новоалександровского уезда Ковенской губернии, в семье лесничего, служившего у польского графа на территории Латвии. Согласно биографии, занимался пастушеством, но при поддержке сельского учителя поступил в трехлетнюю школу. По окончанию школы работал помощником и сельским учителем в Тельсенской, а затем Экенграфской школах Курляндской губернии (1903-1905 гг.), по найму разнорабочим, в том числе наборщиком в подпольной типографии в г.Либава (1906-1907 гг.). Вступил в члены ВКП(б) в 1904 году. В период 1907-1909 гг. осужден за хранение взрывчатых веществ и находился в местах лишения свободы, где, опять же согласно автобиографии, активно занимался самообразованием. Несмотря на происхождение и столь «сложную» биографию, поступил и успешно окончил юридический факультет Петроградского Университета (1909-1913 гг.). Согласно «Личному листку по учету кадров» - владел не только латышским и русским, но и французским, немецким и польским языками. После обучения, в период 1913-1916 гг. сразу поступил помощником присяжного поверенного (помощник адвоката) при Стучке Петре Ивановиче (Стучка Петрис Янович, после революции: 1918 г. — НарКом юстиции РСФСР, один из авторов Декрета о суде №1, 1919-20 гг. - Председатель Советского Правительства Латвии; с 1923 г. – первый Председатель Верховного суда РСФСР; первый редактор энциклопедии государства и права; один из авторов Гражданского кодекса 1922 года и создатель Института советского права).
В 1916 г. был призван в Российскую армию и, как человек образованный, направлен в Лужское офицерское артиллерийское военное училище, которое окончил с присвоением звания подпоручика. В 1917 году в период боевых действий попал в немецкий плен, по освобождению на основании ходатайства Революционного правительства советской России вернулся и в 1918 году вступил в ряды Красной армии (РККА). Участник известных боевых действий против Северо-Западной армии генерала Юденича (1919 г.), в Польше (1921 г.) и подавления вооружённого выступления гарнизона Балтийского флота в городе Кронштадте (1921 г.).

[Ingwar]

В 1921 году – работает в Петроградском губернском трибунале и за год проходит карьерный путь от старшего следователя до члена коллегии. В 1922 году – начальник Следственного отдела Петроградского губернского Революционного Трибунала. В период 1922-1924 гг. – помощник Петроградского губернского прокурора. В 1924 году – прокурор Ленинградского военного округа.
При губернском прокуроре Крастине И.А. вместо подробных аналитических отчетов и докладных в губернский исполком стали направляться статистические данные с минимальными комментариями. На возражения и протесты райисполкома прокурор Крастин дал официальный ответ, в котором было сказано, что прокуратура не подчиняется исполкому, не получает от исполкома обязательных предписаний и не дает объяснений, но необходим «тесный деловой контакт», поэтому помощник прокурора может и должен делать соответствующие информационные доклады.

Группа сотрудников прокуратуры г.Петрограда 1928 г.и РевТребунал:






После прокуратуры Петрограда – в 1928 году Крастин был назначен и до 1930 года служил в Народном Комиссариате юстиции СССР в должности начальника судебно-следственного надзора – заместителя Прокурора Республики; в период 1930–1934 гг. – прокурор Восточносибирского края (г.Иркутск); 1935-1936 гг. – директор Всесоюзной Правовой Академии при Народном комиссариате юстиции РСФСР; в 1936 году - заместитель Генерального прокурора Союза ССР. Доцент Ленинградского КомВуза Ленинградского Университета, последовательно заведующий кафедрой СовПрава Иркутского и Московского Университетов, утвержден в звании профессора, автор ряда научно-практических работ по вопросам советского уголовного процесса.



Покончил жизнь самоубийством в 1936 году в Москве. Перед смертью оставил своим родным и друзьям записку, в которой писал, что подготовляемые процессы над, якобы, лидерами антисоветской оппозиции – фальсификация, в которой он участвовать не может.

* * *

[Ingwar]

Необходимо отметить, что первый период работы советских прокуроров (1922-1927 гг.) в Петрограде, - это сложнейшее время для работы правоохранительных органов и, естественно для прокуроров, как всегда за все отвечающих. Перебои с хлебом, массовые забастовки заводских рабочих в Петрограде, мятежи в Кронштадте и Ревеле (которые были жестоко подавлены, более 3200 участников Кронштадтского мятежа расстреляны, и как свидетельствуют архивные документы, были высланы из Кронштадта лица, связанные с участниками волнений). Население бывшей императорской Северной столицы уменьшилось в пять раз. Чудовищный голод, холод, разруха, болезни и высокая смертность и разгул преступности.
В середине 1922 года, с началом НЭПа, происходит резкий взлет корыстно-насильственной преступности. Весной 1922 года в Петрограде ежемесячно совершалось от 40 до 50 вооруженных налетов с убийствами. Только в 1927 году были ликвидированы прогремевшие в те времена в Петрограде бандитские группировки бывшего следователя ВЧК «Леньки Пантелеева» (Л.Пантелкин), «Ваньки Белки» (бывший военнослужащий российской армии, неоднократно судимый рецидивист, освобожденный и амнистированный после революции Иван Белов) и др., которые состояли из молодых людей, но отличались дерзкими вооруженными нападениями, жестокими и массовыми убийствами, грабежи и разбои осуществлялись с использованием не только оружия, но и документов, а также формы сотрудников милиции и под видом проведения обысков и конфискаций.
В тоже время, о материальном положении дел прокуратуры области этого периода можно судить из Приказ прокурора №10 от 04 февраля 1924 года, которым устанавливались нормы отпуска канцелярских принадлежностей прокурорским работникам на месяц: «бумаги писчей – одна стопка на 7 сотрудников, карандаши черные – 1 штука на сотрудника, карандаши цветные и химические – половина на сотрудника, чернила черные – 1/20 часть бутылки на сотрудника, перья – 2 шт. на сотрудника, скрепки канцелярские – половина коробки на сотрудника».

[Ingwar]

* * *
- С 1928 по 1931 г. прокуратуру Ленинградской области возглавлял Кондратьев Тарас Кондратьевич (1892-1937 г.ж.): уроженец дер.Яковцево Витебской губернии; из семьи рабочих. В Петербурге окончил два класса церковно-приходской школы; в 1907 г. ученик токаря на механическом заводе Кравцовича в Санкт-Петербурге, где окончил вечернюю техническую школу (1909 г.) и уже в 18-летнем возрасте (1910 г.) избран рабочими завода в состав руководства профсоюза металлистов (одна из самых боевых подпольных организаций петроградских рабочих); неоднократно задерживался полицией за активное участие в большевистском подполье, заводских ячейках и митингах; член ВКП (б) с 1913 г.; в 1913 же году перешел на работу на завод «Сименс-Шуккерт» (затем «Огни Электросилы»), в 1917 году на Механический завод «Новый Лесснер», где организовывал и возглавлял заводские большевистские ячейки, был избран членом Совета рабочих; участник штурма Зимнего дворца и ареста Временного правительства в октябре 1917 года; 1917 г. – член Петроградского комитета ВКП(б) в Красной Гвардии; 1919-1920 гг. – работа в СовНарКоме и Уревкоме Украины (Донецкая область); 1920-1925 гг. – начальник Особого отдела Петроградской губернской ЧК,
ответственный организатор районного комитета ВКП(б) Петрограда; 1926-1929 гг. – член Северо-Западного бюро ЦК ВКП (б), ответственный секретарь Володарского районного комитета ВКП(б) г.Ленинграда.
Достаточно интересной с точки зрения попытки первых советских Ленинградских прокуроров противостоять политическому (партийному) давлению является докладная записка прокурора Ленинградской области Кондратьева Т.К. в обком ВКП(б) С.М.Кирову «О перегибах в деревне» от 24 апреля 1930 года: «… При выезде в деревню нами отмечена тенденция в районах Ленинградской области со стороны районным исполнительных комитетов и райкомов подчинить работу участковой прокуратуры и суда местному влиянию. Такая попытка до последнего времени имела место со стороны одного из окрисполкомов (г.Луга), который, несмотря на сделанное прокурором на пленуме разъяснения о правах и обязанностях прокуратуры, продолжает посылку требований о согласовании имеющихся в производстве прокуратуры уголовных дел и требует отчета о работе прокуратуры наравне с отделами окрисполкома, и один из секретарей окружкома предложил окружному прокурору «в дальнейшее все дела, подлежащие судебному разбирательству по вопросам «перегибов», предварительно согласовывать с секретарем окружкома ВКП(б)». Но особенно сильно это давление на местах стало ощущаться в марте месяца (после статьи т. Сталина «Головокружение от успехов»), когда ряд уполномоченных райисполкомов и райкомов был привлечен прокуратурой к уголовной ответственности. Попытки участковых прокуроров противопоставить себя местному влиянию вызывают обострение во взаимоотношениях, стремление навязать прокурору правый или левый уклон, что имело место в Лужском округе Струго-Красненского участка, когда прокурору т. Гладышеву навязали правый уклон…. Местные влияния оказывались и на судебный аппарат.
Так, из речи нарсудьи Сысоева на Новгородском совещании судебно-прокурорских работников выяснилось, что, когда судья говорил о неправильности передачи в земкомиссию дел о раскулачивании, и что последние надо делать общественным порядком, райком ВКП(б) отнес этого работника к правому уклону и предложил выполнить свою директиву - директива была выполнена. Такое давление создавало случаи игнорирования законности судьями. На том же совещании в Новгороде т.Калинин (окрсуд), член окрземкомиссии, заявил: «Наши судьи почти перестали считаться за последнее время с Уголовным кодексом, применяют ссылку и конфискацию имущества там, где это не предусмотрено законом». В Псковском округе на совещании один из судебных работников заявил, что плачет, но сознательно подписывает неправосудный приговор, так как это ему предложил сделать райком….
С учетом изложенного полагаю: …(4) Предложить окружкомам ВКП(б), учитывая, что органы прокуратуры и суда при наличии большого количества перегибов и искривлений партийной и правительственной политики в деревне являются специальными органами по проведению революционной законности - как правило, не мобилизовать работников прокуратуры, следствия и суда на работу по не связанным с их прямым делом заданиями; (5) Предложить окружкомам ВКП(б), осуществляя общее руководство работой прокуратуры и суда, отказаться от случаев давления, мелочной опеки и дерганья суда и прокуратуры по конкретным делам, не связывая инициативы прокурорско-следовательского состава в деле возбуждения уголовных преследований и в ходе расследования и не оказывая давления на судебные приговоры и решения….».

[Ingwar]

После прокуратуры Кондратьев Т.К. работал: 1931-1937 г. – директор ряда производственных предприятий Ленинграда (директор инструментального цеха Завода имени С.П.Воскова в Сестрорецке, «СИЗ»), Москвы и Московской области (директор Павлово-Посадского рукавно-ткацкого комбината имени 13-й годовщины Красной Армии).
12.08.1937 г. - арестован, содержался в Бутырской тюрьме в г.Москве. Обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст.58-8, 58-11 УК РСФСР. Для окончания проведения следствия был этапирован в УНКВД Ленинградской области. На основании приговора выездной сессии в Ленинграде Военной коллегии Верховного суда СССР от 29.11.1937 г. осужден и приговорен к высшей мере наказания. Приговор приведен в исполнение в тот же день. Место захоронения неизвестно (вероятно – Левашовская Пустошь, Санкт-Петербург). На основании определения Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 03.10.1956 года полностью реабилитирован, дело в отношении Кондратьева Т.К. прекращено за отсутствием состава преступления.

[Ingwar]

[Ingwar]

- 10 марта 1931 года прокурором Ленинградской области назначен Зернов Михаил Николаевич (1887-1937 г.ж.): уроженец села Милятино Можайского района Московской области, русский. Член ВКП(б) с 1918 года, член ЦИК СССР. Начинал свою работу с прокурора Черновского района (Кингиссепского уезда) Ленинградской области. Проработал в должности областного прокурора девять месяцев, 19 декабря 1931 года уволен в связи с переходом на партийно-хозяйственную работу. Фото не установлено.
После прокуратуры работал заместителем председателя Леноблисполкома.
Арестован ночью 9 июля 1937 года. Выездной сессией Военной коллегии Верховного суда СССР в г.Ленинграде 9 сентября 1937 года приговорен по ст.ст.58-7, 58-8, 58-11 УК РСФСР к высшей мере наказания, приговор приведен в исполнение в тот же день. Место захоронения неизвестно (вероятно – Левашовская Пустошь, Санкт-Петербург).

Левашовское мемориальное кладбище. Санкт-Петербург:


Определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 06.10.1956 года приговор от 09.09.1937 года отменен, дело в отношении Зернова М.Н. прекращено за отсутствием доказательств вины.

[Ingwar]

Как видим, машина репрессий работала без учета национального и профессионального факторов, вне зависимости от «революционных» и иных заслуг, а также несмотря на крайнюю нехватку подготовленных прокурорско-следственных кадров и просто юристов. Кадры «куются» прямо в стенах прокуратуры. Предельный срок жизни прокуроров этого времени 48-50 лет…
Так, например, первым прокурором Центрального района Петрограда в 1922 году был назначен бывший до того молотобоец, член партии с 1916 года Воробьев М.Г.; приказом губернского прокурора от 2 апреля 1927 года в штат сразу губернской прокуратуры на должность помощника прокурора был зачислен практикант-выдвиженец, по профессии токарь Дмитриев М.П. (впоследствии военный прокурор и прокурор Ленинградской области); в 1937 году по окончанию двухмесячных курсов на работу в прокуратуру Ленинградской области со строительства Свирской ГЭС направлен комсомолец Петрунин В.И. (1961-1974 гг. прокурор Ленинградской области).
В поддержку прокурорам был введен институт совместителей – общественных активистов от производственных коллективов, которые на общественных началах помогали вести борьбу с преступностью и поддерживали от лица общественности обвинение в суде.
В то же время, о состоянии оперативной обстановки в стране и в нашем регионе в частности можно судить по докладной записке прокурора Черновского района на имя прокурора области о происшествиях за 9 января 1931 года на поднадзорной ему территории: «за сутки имели место: пять убийств, в т.ч. члена сельского Совета; одно изнасилование с задержанием; групповое разбойное нападение на сотрудника уголовного розыска с ранением одного из нападавших; сопротивление при обыске с избиением секретаря сельского совета. Данные происшествия в разных деревнях. На все места происшествия должен выехать и провести неотложные первичные следственные действия имеющийся в штате единственный при районной прокуратуре следователь. Судебно-медицинских экспертов нет; у сельских врачей нет никаких специальных инструментов для экспертного исследования, в том числе трупов».

Фото - группа содействия прокуратуре:

[Ingwar]

- С 1932 по 1933 г.г. прокуратуру возглавлял Нейман Август Федорович (1890-1939 г.ж.): латыш по национальности, уроженец Латвии, из крестьянской семьи, в Либаве окончил шесть классов реального училища. В период 1906-1912 гг. – член Латышской социал-демократической партии; 1907-1911 гг. – матрос на торговом международном судне; 1911-1917 гг. проходил службу в Русской армии, неоднократно был арестован, направлялся в дисциплинарный батальон, бежал; 1917 г. – попал в немецкий плен и содержался в концлагере на территории Латвии, после освобождения, в период 1918-1920 гг. проходил службу в РККА. Член ВКП(б) с 1918 г.
В период 1921-1922 гг. – военный следователь, член Революционного Военного Трибунала Западного побережья Черного моря, затем Единого Революционного Военного Трибунала Крыма; 1923-1926 гг. – последовательно: заместитель председателя, председатель Гомельского, затем председатель Воронежского и Центрально-Черноземного областных губернских судов; 1926-1928 гг. – председатель Воронежского губернского суда; 1928-1931 гг. – член Центрально-Чернозёмной областной контрольной комиссии ВКП (б).



Согласно архивным документам личного партийного дела, облпрокурора Неймана критически оценивали партийные секретари, систематически указывая в его характеристиках в качестве недостатков как нерешительность при кадровой чистке штатов облпрокуратуры, так и при осуществлении надзора за судом и ИТУ, что позволило допустить «классовые искривления».



Но несмотря на это, после прокуратуры Нейман А.Ф.: 1933-1935 – член Президиума Верховного Суда РСФСР; 1935-1938 гг. - председатель Омского областного Суда.
Скончался 20.01.1939 года после длительной болезни в правительственном санатории имени В.И. Ленина в пос.Кратово Московской области. Место захоронения неизвестно. Фото, к сожалению, также не было установлено в партийных, в судебных и прокурорских архивах.